Основная проблема — в мышлении

Насколько я себя помню, у нас было изобилие еды, алкоголя, множество сборищ и праздников. Я росла в большой семье. Но я часто чувствовала, что мне там не место. Чего-то не хватало в моей душе. Я всегда ждала, что что-нибудь или кто-нибудь изменится (включая саму себя), в то время как жизнь проходила мимо.

Мои дисфункциональные отношения с едой начались рано. Еще ребенком я прятала конфеты «на всякий случай». Я не знаю, зачем — никакого недостатка в них не было. Я начала стесняться своего тела. Были периоды, когда в школе я была больше других детей, и одноклассники меня за это дразнили. Мой учитель физкультуры орал на меня, что к 30 годам я не смогу пролезть в дверь, потому что я жирная и ленивая. Я терпеть не могла командные игры, так как все, связанное с координацией движения, было для меня сложно. Однако, в подростковом возрасте я открыла для себя бег и езду на велосипеде — что начало новую фазу развития моей болезни, а именно — чрезмерные занятия спортом, чтобы контролировать вес.

В колледже мы с соседкой по общежитию решили вместе покупать продукты и поровну делить расходы на это. Однако вскоре она поняла, что у меня были зажоры, и попросила меня, чтобы каждый из нас покупал еду отдельно. Мне было очень стыдно, обидно и жалко себя. Ближе к окончанию колледжа мои друзья решили сесть на коммерческую диету — и я к ним присоединилась. Эта диета требовала, чтобы мы покупали специально упакованную еду. Мы покупали ее вместе — и я обнаружила, что съедаю и свою еду, и их.

Нет необходимости упоминать, что я не только набрала вес, но также думала о еде постоянно.

Когда я пошла на работу, мой работодатель заключил договор с компанией, специализирующейся на похудении, чтобы помочь своим работникам сбросить вес. Каждую неделю нас взвешивали, и для каждого отдела подсчитывался общий вес. Некоторое время спустя люди заметили, что я, наоборот, набираю вес и попросили меня уйти из программы, потому что я отрицательно влияла на наши показатели. Меня это снова очень обидело. Мой начальник объяснил, что некоторые люди абсолютно не могут выдерживать диеты — что возможно это запускает их одержимость едой, и они начинают делать вещи себе во вред. Это все было логично, но остановиться есть я не могла. Я ушла из программы.

Мои постоянные диеты и чрезмерные занятия спортом начали сказываться на моих взаимоотношениях. Мои друзья и семья жаловались, что никогда не известно, что я на этот раз ем или не ем. Я отказывалась ходить на мероприятия, потому что я думала, что там слишком много еды, или что там неправильная еде, или что мое тело не так выглядит. Мои коллеги шутили на тему моей еды. Когда я ограничивала количество еды, они называли ее «педиатрической». В один из зажоров, кто-то спросил меня, не хочу ли я с ними пойти на обед. Я ответила, что у меня уже есть немного перекусить — а одна из моих коллег воскликнула: «Дорогая, это не закуска, а сумка с продуктами».

Моя болезнь прогрессировала и становилась все хуже. Казалось, что каждая попытка похудеть оборачивалась против меня, и я оказывалась еще с большим весом, чем раньше. Это отнимало у меня всю энергию и не давало мне проводить время с людьми, которым я была нужна.

С 2009 года я несколько раз пробовала параллельное 12-шаговое содружество. Там мне порекомендовали начать план питания и быть «в воздержании». Но все это планирование, взвешивание, измерение было в точности похоже на то, что я уже делала и раньше. После нескольких лет на плане питания и даже пройдя какую-то более «легкую» версию шагов, я как-то пошла в магазин со своим ребенком. Он просил у меня денег — я ответила «подожди немного», а он взял и стянул вниз мою юбку. Снова повторился тот момент стыда — я была в беспокойстве, раздражении, неудовлетворенности. По возвращении домой я схватила огромную связку винограда и контейнер арахисового масла, заперлась в ванной и начала это в себя впихивать, убеждая себя, что это здоровая еда. Когда я позже сообщила об этом моему спонсору, она сказала, что я нарушила свое воздержание, и она больше не может мне помочь.

Моя подруга порекомендовала мне довольно знаменитого врача, который помогает с компульсивным перееданием. Программа была очень дорогой и была основана на когнитивно-поведенческой терапии и голодовках. Конечно, это решит мою проблему — думала я. В конце концов, пока я следовала этой программе, у меня оказались критически низкий уровень кальция, и мой обычный доктор сказал мне немедленно это прекратить. Голодовки и жесткие ограничения в еде каждый раз заканчивались бесконтрольными зажорами. После зажоров я постоянно приходила в себя с угрызениями совести и твердым решением больше никогда этого не делать. Я звонила этому врачу, а он предлагал мне обращать внимание на то, где этот голод находился в моем теле. Я сказала — в горле. Он предложил его просто игнорировать. Это не сработало. Через 6 недель я закончила эту программу, рассчитанную на год, и вернулась в свою 12-шаговую группу. Я была слишком разбита бесконечными диетами, ограничениями и зажорами.

Что со мной не так? Почему я просто не могу следовать плану питания? Я испытывала постоянный стыд и постоянно принимала твердые решения. Я уходила в изоляцию, пряталась от людей и мне было очень неловко. Я была одержима едой и своим телом. Я начала молиться о готовности, чтобы попробовать 12-шаговую программу еще раз. Бог помог мне найти нужного спонсора, который сказал мне прекратить все диеты и отпустить контроль. Это отличалось от того, что я слышала в программе раньше. Раньше, я все еще надеялась, что несмотря на предыдущий плачевный опыт, я все еще смогу контролировать и наслаждаться едой.

Мы со спонсором начали работать по изначальной чистой версии 12 шагов. И стало очевидно, что еда — это не моя проблема. Это мое решение всех остальных проблем в жизни — да и жизни в целом. Это было то, как я справлялась с трудностями. Это то, к чему я прибегаю для легкости и комфорта. Еда была моим Богом — и мне нужен был какой-то другой выход.

Итак, что делает меня компульсивной переедающей? Это не моя семья и не другие люди. Я — компульсивная переедающая по двум причинам, и только по двум. 1) У меня ненормальная реакция на компульсивное переедание — когда я начинаю есть для легкости и комфорта, я не могу остановиться. 2) Когда я перестаю компульсивно есть, я становлюсь беспокойной, раздраженной и неудовлетворенной — и в голове у меня начинаются дебаты между двумя командами — они очень стараются меня убедить, что я в безопасности, хотя на самом деле это не так. Я становлюсь жертвой мышления, что я могу контролировать свою еду и свое тело. Безумные мысли выигрывают, и мое мышление снова приводит меня к компульсивному перееданию. Основная проблема — в моем мышлении, которое будет возвращать меня постоянно в одну точку — а именно, первый компульсивный кусок, за которым следует зажор. У меня — духовное заболевание, которое может быть излечено только через духовный опыт.

Моя последняя программа похудения помогла мне дойти до «дна», и у меня появилось достаточно отчаяния, чтобы следовать инструкциям спонсора. Спонсор провела меня по  12 шагам, и у меня произошло изменение сознания, достаточное для того, чтобы произвести эффект выздоровления от компульсивного переедания. Постепенно мои иллюзии самополагания растаяли. Я постепенно начала отдавать симптомы своей болезни, и моя Высшая Сила начала их у меня забирать. Первые несколько месяцев я все еще каждодневно взвешивалась. Однажды я кому-то призналась, что моя спонсор не разрешает мне взвешиваться, но я все равно каждый день это делаю. Она посоветовала признаться в этом спонсору. Спонсор мне сказала, что взвешиваться — это как для алкоголика ходить каждый день сидеть в баре. Что из этого выйдет хорошего? В этот день я отпустила свой вес и весы. Я попросила Бога о готовности, и Он меня от этого освободил.

Мое искаженное мышление о еде казалось мне единственно нормальным, так что мне приходилось задавать вопросы, которые для нормального человека были бы очевидными. Я спросила своего спонсора, идти ли на ужин с моим братом. Она спросила почему я сомневаюсь. Я ответила — потому что у меня уже было три идеальных приема пищи в этот день, и я закончила с едой. Она посоветовала помолиться о следующем правильном действии. Если я все еще основываю свои решения на еде, то мною все еще управляет моя болезнь. Я взяла паузу, помолилась — и решила пойти с братом на ужин. Мы очень хорошо провели время.

Еда была моим решением жизненных проблем. Я мучилась от этого так долго, что мне уже казалось, что так будет всегда. Я думала, что у меня всегда будут весы, мысли о фигуре и постоянные мысли о еде. Я застряла в этом цикле диета-зажор-диета-зажор на многие годы. А сейчас у меня есть новый образ жизни. Есть решение всех моих проблем — и это решение духовное.